Интервью с Ильмирой Болотян —художницей, писательницей и кураторкой. Живет в Москве, возраст дочери на момент интервью — десять месяцев.
Вопросы задает Мария Морина, художница и со-основательница платформы «Больше чем проект».

Моя практика сильно изменилась после февраля 2022 года. Тот месяц был последним, когда я что-либо нарисовала. Я полностью перешла на исследования и тексты. Мы с коллегой также делаем сейчас документальный фильм. То есть я делаю те вещи, которые можно делать без мастерской. Это для меня было важно не только из-за финансового вопроса, но и потому что после начала СВО у меня пропал интерес к традиционным медиумам вроде живописи и графики. Конечно, иногда я что-то могу начеркать в скетчбуке, но это максимум.

Почему тексты? Во-первых, потому что это действительно то мастерство, которым я владею. Если живопись и прочие вещи были приобретены как умения уже в более зрелом возрасте, то пишу я прямо с детства: как научилась писать, так и сочиняю. Поэтому текст — это естественная вещь для меня, и она проще.

Материнство, оно не то чтобы что-то изменило, но еще раз подчеркнуло, что мой выбор — тексты вместо визуальных больших работ — был мудрым. В прошлом году мы еще были вынуждены из-за реновации несколько раз переезжать. Иметь мастерскую в такой ситуации, когда тебе нужно перевозить целую квартиру с места на место, и потом еще раз, и еще раз, и при этом ты беременна, и скоро тебе рожать было бы странным решением. Я еще работала пять дней в неделю.

И сейчас, вот только сейчас, когда дочери уже 10 месяцев, я понимаю, что отказаться от мастерской и живописи на это время было лучшим решением, потому что в первые месяцы после родов я умудрилась завершить исследовательскую статью для проекта в Швеции. Потом я взяла один проект в качестве подработки, связанный с текстом, но он тоже связан с искусством, просто более арт-критический, не художественный, а арт-критический. Ну и сейчас я поставила себе цель все-таки завершить свой огромный роман про художественную сцену 2010-х. Я думала, что уже к нему не вернусь. Но вот сейчас вижу, что шанс есть.

Основная сложность, конечно – это отсутствие времени. Времени, когда ты находишься именно одна и сосредоточена. Письмо требует погружения, особенно письмо больших вещей. Понятно, что в романе очень много персонажей, и тебе их нужно все удержать в голове. Поэтому без свободного времени, без того, чтобы кто-то побыл с ребенком, практически нереально справиться.

Что касается времени, то здесь я не нашла никакого другого способа, кроме традиционного: привлечь всех, кто готов мне помогать, к помощи. Мои лучшие помощники — муж и моя мама, которая готова приезжать ко мне. Я свободна только в те моменты, когда мама или выходят гулять с дочкой. Это буквально два, иногда три часа в день. Это все, что у меня есть. В остальное время все равно мое присутствие нужно, и максимум, что я могу делать, это, может быть, пост какой-то написать, запостить его, анонс сделать, еще что-то такое небольшое, что не требует концентрации. Но я не жалуюсь, я рада, что такая помощь есть, потому что у многих нет и этого. При этом я должна сказать, что я понимаю, что никто мне не обязан, Ну, кроме мужа, естественно. А та же бабушка, моя мама, совершенно не обязана сидеть с нашим ребенком, поэтому мы стараемся ей это компенсировать какими-то приятными вещами.

Вторая вещь, которая сложно дается, — многозадачность. Здесь, как ни странно, мне помогает искусственный интеллект. Я почти каждый вечер пишу дневник в телеграме. Раньше вела его в бумажном виде, но сейчас это невозможно. Я просто в телеграме быстро набрасываю дневник, но там не о моих чувствах, а просто о том, что я сделала. Потом загружаю это все в чат gpt и прошу его проанализировать это все как психолога, экзистенциального психолога или даже как богослова. Чат анализирует то, что я сделала за день, с разных позиций, которые я ему задала. Эта обратная связь довольно неплохая. С этим искусственный интеллект вполне себе справляется. Мы с ним уже давно ведем переписку по поводу многозадачности, поэтому он может напомнить мне, что я какие-то вещи забыла, может рекомендовать мне действительно хорошие шаги на тему, как все успевать. Может помочь расставить приоритеты, потому что очень часто к концу дня в голове просто туман. Не то, что я не могу расставить приоритеты, я даже вспомнить не могу, что, я ещё должна сделать.

Многозадачность матерей — пожалуй, самая мнозадачная в мире. Я работала куратором, руководителем отдела — это все цветочки. Матери должны принимать множество решений в течение дня, разбираться в самых разных вопросах, от педиатрии и психологии раннего развития до того, как правильно сделать безопасную среду в квартире и какие марки зимних комбинезонов стоит покупать. Если еще есть подработки и соцсети, то число задач увеличивается в разы. Иногда кажется, что просто невозможно выплыть из такой загрузки, но как раз чат помогает мне все разложить по полочкам, и я тупо делаю потом дела по тому плану, который мы с ним составили. Так мне удалось написать заявку на один проект за четыре дня. По-моему, это крутой результат. Надо было написать 50 тысяч знаков, с нуля придумать проект.

Скорее, у меня есть антипример автобиографии Марины Абрамович, которая прямо пишет, что она делала аборты, причем не один раз, изначально осознав, что дети ей не нужны, иначе никакой карьеры не будет. С одной стороны, я уважаю, что она так честно и открыто об этом пишет. С другой стороны, я не считаю эмбрион каким-то непонятным органом, который можно просто вырезать. Это уже живое существо. Не хочешь детей, как следует предохраняйся. Более того, беременность - далеко не гарантия того, что ребенок будет выношен и рожден. Зачем самой принимать решение, о котором можешь сильно пожалеть? Аборт необратим. Пример Абрамович для меня, скорее — антипример — это чисто мужская позиция: «Ничто и никто не должно мешать моей карьере». Это художница, которая вела себя стратегически скорее как мужчина. Другое дело, если бы она не могла иметь детей по каким-то причинам.

Не все художницы афишируют, сколько у них детей. Например, я не знала, что у тебя есть дети. Не все афишируют, как они справляются. Хотя я была в феминистской среде. Все такие молодцы. Я, например, готова рассказывать об этом теперь часами! Помню, меня очень удивила и восхитила Марина Винник, с которой мы делали проект “И - Искусство. Ф - Феминизм. Актуальный словарь”. У нее дочка уже тогда была, это середина 2010-х, дочка в таком возрасте, по моему, 6-7 лет ей было, и Марина работала наравне с нами, даже больше. Более того, она потом смогла поступить в Лейпциг. Сама обеспечивала себя и ребенка. Смогла сделать еще много проектов. Марина уже тогда вдохновила меня своим подходом. Она могла совмещать и материнство, и карьеру художницы. Сейчас у Марины уже двое детей, и она продолжает работать как художница, писать научные работы. Ну, в общем, респект.

День стал непредсказуемым, нужно быть очень гибкой. Иногда бывает, что я засыпаю с ребенком, иногда бывает, что я туплю в телефоне, пока ребенок спит. Конечно, я больше люблю те моменты, когда я не туплю и не засыпаю, а бодра и полна сил. Тогда я сажусь рядом и работаю на компьютере. День сейчас выстроен вокруг снов ребенка. Их пока два. Классно было, когда было три, но скоро останется всего один. В любом случае, мой день и моя работа строятся вокруг снов, прогулок и того, сможет ли кто-то погулять с ребенком, кроме меня, или нет. Во время прогулок я могу послушать какие-то лекции, поотвечать на вопросы или даже написать какой-нибудь пост. Еще, мой режим, конечно, сильно изменился. Я абсолютная сова, а теперь вынуждена быть жаворонком. Ребенок просыпался сначала в 6 часов, теперь — регулярно в семь. Мне дают возможность доспать муж, до того, как он уйдет на работу часов до восьми, или моя мама, но все равно, когда-то для меня и в восемь и в девять утра просыпаться было рано.

Да, я должна была в сентябре 2024 года поехать в Швецию, в город Кируна, на открытие выставки Кайсы Зеттерквист, где издали мой текст и статью Оли Широкоступ. Мне предлагали поехать, даже несмотря на наличие ребенка. Но я отказалась сознательно, понимая, что ребенок еще слишком маленький, девять месяцев, и что мне самой будет очень неуютно уехать от нее. И с ней я, конечно, не могла поехать, поскольку это не просто прилететь в Стокгольм, но еще и добраться до самого севера Швеции.

Конечно, я полностью отказалась от вечерних мероприятий. За все время после рождения дочки я была только на открытии второй итерации “Пролога” в Музее “Гараж” просто потому, что я не могла это пропустить. Это был единственный раз. А так, я не хожу ни на какие спектакли, ни на какие вечерние события. Хотя меня часто приглашают как автора телеграм-канала “Между искусством и театром”.
Отказалась также от частых публикаций в соцсетях. Мне приходит несколько сообщений в день с просьбой что-то проанонсировать, написать. Конечно я что-то опубликую, но случайным образом. Есть время — могу опубликовать, если проект понравился. Нет — нет.

Больше я ни от чего не отказывалась. Все, что мне предлагали, например, подработку, написать текст, провести исследование, курс — я на все соглашалась и как-то справлялась.

Я пока не могу так сказать. Я продолжаю работать в своем ключе. Единственное, я стала проще относиться к своему большому роману, в котором было много про депрессию: сейчас, мне кажется, что я сильно сокращу эти депрессивные куски. Просто потому, что я вижу, что нужно динамичнее делать текст, нужно думать немного о читателе, чтобы не грузить его вот этой всей ерундой. Но, может быть, это и не связано с появлением ребенка, а просто со здравым смыслом: огромные вещи сейчас никто не читает.

Мне очень хотелось объединиться с какими-то творческими мамами, что-то поделать вместе, но пока я не получила от своих знакомых какой-то такой поддержки в этом. Максимум - можем вместе сходить погулять или на выставку. Единственное что из нового я стала делать — какие-то рилсы и инстаграме: показываю в соцсетях, как мы с ребенком куда-то ходим, доступна ли там среда, вот такое. Я не рассказываю, как я ввожу прикорм, я не так много показываю ребенка, потому что все-таки это касается ее приватности. Пока у дочки нет возможности ответить, хочет она этого или нет, поэтому я стараюсь показывать ее минимально.

Мне очень хотелось объединиться с какими-то творческими мамами, что-то поделать вместе, но пока я не получила от своих знакомых какой-то такой поддержки в этом. Максимум — можем вместе сходить погулять или на выставку. Единственное что из нового я стала делать — какие-то рилсы и инстаграме: показываю в соцсетях, как мы с ребенком куда-то ходим, доступна ли там среда, вот такое. Я не рассказываю, как я ввожу прикорм, я не так много показываю ребенка, потому что все-таки это касается ее приватности. Пока у дочки нет возможности ответить, хочет она этого или нет, поэтому я стараюсь показывать ее минимально.